Педагогические взгляды К.С.Калиновского (1838-1864 гг.) И.Еленского

  В историографии восстанию 1863—1864 гг. посвящена многочисленная и в то же время довольно противоречивая литература, представленная преимущественно польскими и российскими авторами.

Становление белорусской историографии о данном восстании произошло в 1920-е гг. В популярной литературе того времени (в частности, у В. Ластовского^[21]) Калиновский характеризуется как национальный герой, первый белорусский революционер и руководитель крестьянского антипомещицкого восстания.

  Первый серьёзный научный анализ событий восстания и взглядов К. Калиновского был предпринят в статьях и монографии Всеволода Игнатовского. Он охарактеризовал восстание как буржуазно-демократичное, а Калиновского — как белорусского революционер-демократа, идеолога левых «красных», который по определенным вопросам был вынужденный идти на компромисс с правым крылом «белых». В то же время существовали и другие оценки восстания: так, белорусский советский историк Самуил Огурский в своей книге «Нарысы па гісторыі рэвалюцыйнага руху на Беларусі (1863—1917)» заявлял, что восстание 1863 г. было организовано польскими помещиками и католическим духовенствам и проходило под польскими шовинистическими лозунгами, автор назвал Калиновского «мифическим героем» и «польским шовинистом», похожего мнения придерживались российские монархические автор. В 1930-е гг. в БССР К. Калиновский оценивался как реакционный деятель. В работах конца 1930-ых годов Иосифа Лочмеля К. Калиновский представал как наиболее радикальный руководитель восстания, выразитель и защитник интересов белорусского крестьянства.

  В послевоенный период значительный вклад в разработку истории восстания и научной биографии К. Калиновского внесли белорусские историки Владимир Перцев, Анатолий Смирнов, Иван Лущицкий, Геннадий Киселёв^], Сусанна Самбук. Были сделаны выводы о враждебности К. Калиновского польскому шляхетскому национально-освободительному движению и непризнании революционером руководящей роли Варшавского комитета и его программы. Калиновский был охарактеризован, как создатель свободной белорусской печати и крупнейший представитель передового общественного мнения БелоруссииXIX в. Вместе с тем отвергалась признанное в первые послевоенные годы наличие в программе К. Калиновского лозунгов за государственную самостоятельность Литвы и Белоруссии, утверждалась, что Калиновскому его приписали «идеологи самодержавия и польские националисты».

    С введением в научное употребление многотомного сбора документов и материалов, посвящённых восстанию, произошло существенное уточнение сделанных ранее выводов. Так, историк А. Смирнов признал и положительно оценил постановку К. Калиновским вопроса об образовании самостоятельной Литовско-Белорусской республики. Однако во 2-м томе «Истории Белорусской ССР» (Минск, 1972) позиции белорусских революционных демократов по национальному вопросу накануне и во время восстания не упомянуты. Параллельно с этими процессами, в публикациях 1960-х гг. сформировалось и иное мнение. Так, М. Миско заявил, что К. Калиновский рассматривал Литву и Белоруссию как часть Польши и полностью разделял программу польского повстанческого правительства, которая предусматривала включение белорусско-литовских земель в состав Польского государства и сохранение помещичьего землевладения. При этом М. Миско полностью проигнорировал известные факты, которые свидетельствуют про острый конфликт Калиновского и Виленского повстанческого центра в целом с варшавским Центральным национальным комитетом.

   Широко распространено мнение, что данный конфликт явился следствием несоответствия взглядов К. Калиновского с программой Варшавского центрального комитета. В частности, Калиновский выступал за самостоятельность белорусско-литовских земель и революционно-демократические пути решения аграрного вопроса. Основанное на исторических источниках доказательство данной трактовки конфликта привёл М. Бич. Историк указывает, что в книге российского генерал-майора В. Ратча, который мог пользоваться всеми документами следствия, отмечено следующее:

  Калиновский «настойчиво проводил идею самостоятельности Литвы», его партия «решила окончательно избавиться от варшавской опеки». «Калиновский, — писал Ратч, — принимал на себя диктатуру. Варшавское правительство должно было <…> получить сообщение, что Литва и Белоруссия — самостоятельное государство». По сведениям Ратча, успех восстания Калиновский в решающей степени связывал с активным участием в нём крестьянских масс, с созданием крестьянской организации и в связи с этим выступал за передачу всей земли крестьянству. На знать он не надеялся и высказывался за ликвидацию «этой гнилой и развращённой касты»

Далее М. Бич последовательно приводит аналогичные мнения о К. Калиновском секретаря Варшавского правительства Юзефа Яновского и лидера литовско-белорусских «белых» Якуба Гейштара:

Калиновский «не хотел иметь никакого отношения к знати, а опирался только на народ. Связь Литвы с Польшей понимал только как федеративную — с полной независимостью Литвы. Не признавал сполна власть Центрального комитета, не желал принимать оттуда никаких приказов или поручений. Эта позиция Калиновского, которую не все в Комитете (ЛПК — М. Б.) полностью разделяли, была поводом для недоразумений»

«Это была натура вспыльчивая, но справедливая, без какой-либо тени лицемерия. Предан душой и сердцем народу, однако сторонник крайних революционных теорий, который не останавливался даже перед развязыванием гражданской войны и думал к тому же о самостоятельности Литвы. Был несравненным, образцовым конспиратором, душой Комитета… При первом знакомстве доказывал мне, что участие знати и помещиков в восстания не только не нужно, но и вредно. Народ сам завоюет себе свободу и потребует собственность у помещиков»

 

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: