Вашу руку, мисс Грейнджер

Вашу руку, мисс Грейнджер

Глава первая. Происшествие.

Если бы вы спросили, то Гермиона Грейнджер не сумела бы точно ответить, когда между ней и профессором Зельеварения Северусом Снейпом что-то изменилось. В течение шести с тремя четвертями лет, проведённых в Хогвартсе, Гермиону жутко пугали Мастер Зелий в целом и его искривлённые в презрительной усмешке губы в частности, когда он вихрем проносился по классу, подмечая малейшие ошибки гриффиндорки и язвительно их комментируя. Она всегда старалась сосредоточиться на инструкциях, записанных на доске, опасаясь, что взгляд в любую другую сторону повлечёт за собой неминуемую катастрофу — расплавленный котёл или очередную роковую ошибку Невилла.

Однако сейчас, глядя на то, как Снейп, словно коршун, кружил между котлами на задних рядах, Гермиона анализировала, почему она его так боится. Её зелья всегда были безукоризненно сварены, а эссе великолепно написаны. Занятия по Зельеварению на седьмом курсе обычно проходили в форме независимых исследований, поскольку ученики сами выбирали область специализации. И на сегодняшний день её изыскания в зельях против магических недугов пусть пока и не принесли плодов, однако совсем никудышными тоже не являлись. И чего ей, в самом деле, бояться Снейпа?

Она осторожно помешивала содержимое котла против часовой стрелки, автоматически считая число движений, и изучала Снейпа, мысленно препарируя каждое его движение и каждую деталь внешности. Оставалось сделать ещё пятьсот семь помешиваний рябиновой ложкой, а потом можно добавлять следующий ингредиент — толчёную шкурку бумсланга. Это новое зелье позволит целителям заглядывать в души волшебников, пострадавших от неизвестных проклятий. Ещё пятьсот. Уйма времени на раздумья. Возможно, если она будет размышлять достаточно долго, то поймёт природу власти Снейпа над учениками. Наблюдение — первый этап любого хорошего эксперимента.

Он рыскал по классу в чёрном сюртуке и брюках. Несмотря на общее впечатление неухоженности, немытости и нежелания его вообще касаться, мантия, тем не менее, была отлично скроенной и безупречно чистой, за исключением едва заметного пятна от белого порошка, выпарившегося из котла Невилла и осевшего в районе профессорского бедра. Ноги у него, кстати, были длинными, а походка — грациозной. Да и ступни оказались внушительного размера. Гермиона даже могла бы сказать, что он носил ботинки высотой до щиколоток. А если сделать ещё какое-нибудь предположение, то оно бы заключалось в том, что у профессора холодные бледные ноги с вытянутыми пальцами. Она улыбнулась про себя: вряд ли он из тех мужчин, которые балуются педикюром. Со стороны опрометчивого мастера по педикюру такое предприятие было бы непозволительной вольностью.

Ещё четыреста тридцать помешиваний. Снейп двинулся в сторону Гермионы, и она опустила взгляд в котёл, где медленно вращалось густое варево. Она скорее почувствовала, чем увидела, что Снейп остановился у неё за спиной и заглянул ей через плечо проверить работу.

— Убедитесь, что вы захватываете всё зелье, в том числе, и у самого дна, мисс Грейнджер, — недовольно сказал он. — Вы не ирис варите.

— Да, сэр, — ответила она. Триста восемьдесят девять. Гермиона ждала, пока он пойдёт дальше, а когда этого не случилось, почувствовала слабый аромат... что бы это могло быть? Лосьон после бритья или — о боги — одеколон? У Снейпа? Нет... погодите... она ведь помнила этот запах, но откуда? Что бы это ни было, пахло оно чем-то тёплым и острым. Как чуть подгоревшее имбирное печенье. С каждой секундой запах становился всё менее приятным, и вдруг Гермиона вспомнила, где слышала его раньше.

Невилл в своём проекте по зельям пытался создать нечто, что сам он называл бальзамом Лестрейндж. Конечной целью была мазь, по консистенции вроде магловского крема от загара, предназначенная для борьбы с последствиями заклятья Круциатус. Пока что все его старания ни к чему не привели, но Невилл не собирался сдаваться. Самая зрелищная неудача постигла его две недели назад на собрании Отряда Дамблдора. Тогда они с Гермионой, Гарри, Роном и Лавандой варили зелья в Выручай-комнате. Котёл Невилла изверг из себя липкий белый порошок, который затем прожёг всё, на что попал, пока его не потушили мокрыми жаброслями — Рон случайно схватил их вместо тряпки. И вот как раз с тем самым огнём и распространялся запах горелых печенюшек.

Белый порошок на сюртуке Снейпа.

Повинуясь инстинкту, Гермиона схватила влажную тряпку со своего стола, повернулась к профессору и с ужасом увидела тоненькую струйку дыма, поднимавшуюся от его бедра, где порошок уже принял зловещий фиолетовый окрас и довольно быстро прожигал в одежде Снейпа дыру размером с ухо домового эльфа.

Сам Снейп оказался неожиданно близко. Запах имбирного печенья тем временем стал уже почти невыносимым. В воздухе витала ещё нотка сандала и чего-то резкого, похожего на лайм, но всё внимание Гермионы сосредоточилось на обугливающейся дыре на бедре профессора Снейпа. В отчаянной попытке унять разгорающееся пламя она принялась хлопать тряпкой по вышеозначенному месту.

– Мисс Грейнджер! – прогремел Снейп. – Держите себя в руках! – он попытался испепелить её взглядом, когда она вцепилась в подол его сюртука.

В любой другой день сила этого голоса пригвоздила бы Гермиону к месту, парализовав все конечности. Однако сегодня её сознание целиком было поглощено видом расползающегося огня.

– Невилл! – вскричала она. – Невилл, твой бальзам... ты снова сотворил этот горючий порошок!

– О, Мерлин, нет! – простонал Невилл. Он стал неуклюже шарить по парте в поисках крышки для своего котла. Тем временем оттуда выделилась новая порция чудо-порошка, осев на поверхности стола и тихонько задымившись.

– Профессор, вы горите... позвольте вам помочь... – запинаясь, быстро забормотала Гермиона, тщетно хлопая по подолу снейповского сюртука и озираясь по сторонам, судорожно пытаясь отыскать хоть что-то, что могло бы помочь.

– Мисс Грейнджер, отпустите меня сию же секунду! – заорал Снейп. Направив палочку на себя, он твёрдо произнёс: – Пиро нокс!

Ничего не произошло. Пламя продолжало неумолимо расползаться по ткани.

Невилл заскулил еще громче.

Класс лицезрел сцену, застыв от ужаса. Какой-то слизеринец рассмеялся, за что быстро схлопотал подзатыльник от соседа по парте.

Гермиона принялась лихорадочно расстёгивать сюртук Снейпа, но его пальцы тут же застёгивали каждую пуговицу обратно, а палочка едва ли не тыкалась ей в глаз.

– Профессор, мы же не хотим, чтобы эта штука добралась до вас, она сжигает всё, на что попадает... вам надо немедленно снять сюртук!

—Пиро нокс! – вновь проревел Снейп. Всё тщетно. –Пиро нокс! Фините инкантатем!

Мимо неё пролетел красный луч, а следом мешковатый зелёный свитер. Рон и Гарри сломя голову неслись в сторону кладовки.

– Алохомора! – прокричал Гарри запертой двери. Мгновение спустя они уже были внутри.

Гермиона бросила затею по вызволению Снейпа из сюртука и вместо этого опустилась перед ним на колени. Приподняв подол и как можно дальше оттянув злосчастную ткань от тела профессора, она начала усердно похлопывать по брюкам под сюртуком, с тревогой проверяя, нет ли там подпалённых участков или, того хуже, обожжённой плоти. Немного порошка перекочевало ей на правую руку и теперь неприятно жгло, но на брюках Снейпа, похоже, видимых повреждений пока не было.

Однако что-то в самих брюках отчётливо менялось... Гермиона прекратила хлопать, осознав, что выпуклость под ладонью с каждым мгновением становится всё твёрже. Её кисть замерла как раз тогда, когда длинные пальцы левой руки Снейпа очутились в её растрепанных волосах, а правая рука вцепилась в её запястье — там, где оно исчезало под сюртуком.

Гермиона уставилась на него снизу вверх и впервые, должно быть, за долгие недели встретилась с ним взглядом. То, что она увидела в его глазах, заставило всё её существо буквально плавиться: зрачки Снейпа расширились до невозможного, создавая впечатление, что на неё сверху воззрились два чёрных колодца в тончайшей оправе цвета эспрессо. Одна бровь вопрошающе поползла вверх. Гермиона была готова поклясться, что рука, запутавшаяся в волосах, легла на затылок и слегка притянула её ближе, а в его взгляде... появилось что-то новое? Это ведь была не обычная презрительная насмешка, и губы не сжимались в отвращении. Или? Вообще говоря, опустив взгляд на эти губы, Гермиона заметила показавшийся на секунду кончик языка.

– Профессор... – начала она, неожиданно порывисто выдохнув, и тут столь же неожиданно вспомнила, что к ним сейчас прикована каждая пара глаз в классе. В кабинете было слышно лишь тяжёлое рваное дыхание Невилла, пытавшегося как-то усмирить своё последнее творение, размеренно уничтожавшее парту.

– Гермиона, отодвинься... – крикнул Рон, однако она была слишком поглощена разгадкой того, что же там всё-таки крылось в бездонных глазах профессора Снейпа. — Гарри и Рон перевернули большой котёл, который тащили вдвоём, и всё вокруг стало зелёным.

Зелёным, как жабросли.

Гермиону липкой гадостью окатили сзади, с головы до... кхм... пятой точки, а вот Северус оказался покрыт этим с головы до пят. От неожиданности, надо сказать, весьма неприятной, Снейп её отпустил. Рука сама отстранилась от брюк профессора, и на долю секунды Гермионе показалось, что его губы дрогнули в попытке сдержать смех. Но в то же самое мгновение монстр по имени профессор Снейп вновь предстал во всей красе.

– Поттер! Уизли! ЛОНГБОТТОМ! Пятьдесят баллов с Гриффиндора! Неделю взысканий всем гриффиндорцам в этой комнате! – Невилл застонал громче, но при этом бурно зажестикулировал Гарри и Рону вытряхнуть оставшиеся жаборосли на его стол, где весело потрескивало сиреневое пламя.

Пока Снейп рвал и метал, Гермиона как ни в чём не бывало выудила из своих волос немного мокрых жаброслей и приложила их прямо ко всё ещё тлеющей дыре. Они погасили остатки огня, а пытливые пальцы Гермионы тем временем исследовали выпуклость на брюках. Да, эта вечная жажда знаний.

Прожигающий взгляд Снейпа вновь сфокусировался на Гермионе, словно прожектор на преступнике в переулке. Она виновато спрятала руки за спиной — жабросли на её мантии хотя бы успокоят жжение на тыльной стороне ладони.

– Мисс Грейнджер, — сказал он, очень мягко и пугающе, – а это уже три недели взысканий. Взысканий у МЕНЯ. – Он вытащил из рукава платок и протёр волшебную палочку от жаброслей, а затем применил очищающее заклинание к своей одежде. – Мистер Лонгботтом, вы также будете отрабатывать у меня. Остальные гриффиндорцы, начиная с завтрашнего дня, по вечерам встречаются с мистером Филчем.

Под стенания одноклассников на глаза наворачивались предательские слёзы. Отработки у Филча — это ужасно. Даже у Снейпа лучше. Поднимаясь на ноги, Гермиона открыла было рот, чтобы запротестовать, но тут с невероятно яркой пурпурной вспышкой взорвалось её собственное зелье, и переливчато зазвенели тысячи металлических осколков, знаменуя бесславную гибель уничтоженного котла и оставляя его содержимое одиноко дрожать в воздухе, словно заливное. Снейп перевёл взгляд на эту картину и почти лениво взмахнул палочкой с чётким «Редуцио! » - нечто, висевшее в пространстве, сжалось до размеров большой жевательной конфеты, а профессор пристально посмотрел на Гермиону.

– Вашу руку, мисс Грейнджер, – процедил он сквозь зубы. Гермиона смущённо протянула ему левую, с её точки зрения, наиболее провинившуюся конечность. Снейп скривился от отвращения. – Правую, безмозглая девчонка! Обожжённую. – Внимательно, не касаясь ожога, он какое-то время её рассматривал. – Мисс Грейнджер, поместите своё зелье... в мензурку и осторожно закупорьте. Затем, полагаю, вам лучше отправиться к мадам Помфри и показать ей руку, хотя лично я бы предпочёл, чтобы вы немного помучились за свои опрометчивые действия. Мистер Лонгботтом, очистите порошок. Ссыпьте его вон в тот флакон. Останетесь после урока. Мистер Поттер, вы будете сопровождать мисс Грейнджер. Мистер Уизли, возьмите швабру и уберите... ингредиент. Остальные — займитесь своими котлами, пока из-за вашей непроходимой тупости не произошло что-нибудь ещё!

Глава третья. Конфета.

Спустя четыре вечера взысканий Гермиона почувствовала, что они приблизились к завершению работы над порошком. Назвали его Сиреневым Зажигательным и выяснили, что он превосходно служит для создания медленного, ровно горящего пламени на продолжительное время — такое как раз обычно требовалось под котлом. Бальзамом Лестрейндж, конечно, и не пахло, однако Невилл чуть не лопнул от гордости, когда Гермиона и Рон воспользовались его порошком на Зельеварении. Достаточно было насыпать немного на уголёк, и сиреневый огонь держался весь урок, пока его не погасили жаброслями.

Истории об «умнице», по большей части, утихли, хотя Малфой по-прежнему испепелял Гермиону ненавидящим взглядом при каждой встрече. Крэбб и Гойл, ни разу не уличённые в свободомыслии, поступали точно так же.

Гермиона же при каждой возможности пялилась на Снейпа. Рассмотрев вопрос со всех сторон, она решила, что красавцем профессора не назвать. Собственно говоря, его лицо было даже отталкивающим по сравнению с условно красивыми волшебниками, Гилдероем Локхартом, например. Но если разбирать черту за чертой, придраться-то особо не к чему, а кое-что на самом деле можно было и вовсе назвать достоинствами... Кроме носа. Нет, в защиту его носа определённо сказать было нечего.

Чем Снейп обладал в изобилии, так это харизмой и некой... смеет ли она даже думать об этом?.. волнующей до самых глубин её существа сексуальностью. С того самого дня, как на Зельеварении произошёл тот случай с огнём, Снейп забросил свой сюртук и стал ходить в обычных мантиях. Стоило ли это понимать так, что он боится снова загореться и потому минимизировал гардероб или что, возможно, просто скрывает от неё периодически возникающие физиологические реакции, – Гермионе доподлинно было не известно. Она нутром чуяла, что не ошибается, — он скрупулёзно избегает любого контакта с ней во время Зельеварения, но вот по вечерам всегда ухитряется отослать Невилла с каким-нибудь поручением и остаться с ней ненадолго наедине.

Тогда профессор становился не так напряжён и держался почти вежливо. А ещё в это время Снейп всегда тихо произносил: «Вашу руку, мисс Грейнджер», – и кончиком пальца обводил бледнеющий контур сиреневой отметины. Оттуда вылетало всё меньше и меньше блёсток, о чём Гермиона, признаться, жалела. Это, по крайней мере, было что-то новенькое и необычное. Не говоря уже о том, что когда след от ожога исчезнет, Снейп может её больше не коснуться.

Сегодня Невилл должен был присоединиться к остальным гриффиндорцам и отрабатывать последнее взыскание с Филчем. Гермионе же предстояло остаться со Снейпом наедине в прохладе подземелий. Всю вторую половину дня она с ужасом ожидала этого взыскания, и все её мысли сосредоточились на том, как контролировать свои эмоции и реакции. Работа наедине со Снейпом — кладезь информации и потрясающая возможность учиться, и куда более реальная возможность — выставить себя на посмешище. Надо быть осторожной и осмотрительной.

Она едва притронулась к ужину. Рон, увидев замученный кусок тыквенного пирога у неё на тарелке, с набитым ртом спросил:

– Мион... буш дыдать?

Она молча пододвинула ему тарелку. Джинни, сидевшая напротив, заговорила:

– Как думаешь, что тебя заставит делать Снейп на взыскании?

При упоминании Снейпа одинокая фиолетовая блёстка выстрелила из пятна на правой руке. Джинни улыбнулась, а Гарри отработанным движением ловца поймал блестяшку, прежде чем она успела приземлиться на стол. Он с интересом разглядывал крошечное сердечко у себя на ладони, пока, окутанное тёплым дыханием, оно не исчезло. Сама же Гермиона смотрела, как с таянием блёстки окончательно померкло и сиреневое пятно на её руке.

– Я буду скучать по ним, – сказала она. – Не думаю, что они ещё будут сыпаться. Видишь, отметина пропала.

– Мне снежинки больше всех нравились, – заметил Гарри. – Забавные они были, – он мельком взглянул ей в глаза. – Так, чем ты будешь заниматься у Снейпа?

– Я... надеюсь, всё будет как в прошлый раз, только теперь мы поработаем с моей Конфетой, – Гарри и Рон усмехнулись. Конфета во всём своём великолепии и красе цвета фуксии ждала в мензурке на полке в кабинете Зельеварения.

– Но вероятнее всего, ты будешь оттирать котлы первокурсников, – хмуро отрезвил её Гарри. Уж он-то много отработок провёл у Снейпа.

– А что бы делало зелье, если бы ты его доварила? – поинтересовался Рон, слизывая остатки тыквенного пирога с пальцев.

– Я собиралась с его помощью исследовать сознания проклятых пациентов в Св. Мунго, – ответила Гермиона. – Целитель принимает это зелье и может проникнуть в разум пациента, чтобы узнать, как снять проклятье. Когти мантикоры в сочетании с настойкой полыньи и шкуркой бумсланга должны давать такой эффект. Но шкурку бумсланга мне так и не удалось добавить, так что не знаю, что бы получилось.

– Амбициозно, – протянула Джинни. – А в итоге у тебя Конфета.

– Да, – несчастно согласилась Гермиона. Она одним глотком осушила кубок с остатками тыквенного сока (он принадлежал Рону) и с силой поставила его на стол. – Ну всё, мне пора. Не рискну опаздывать.

И она поспешила из Большого зала, на ходу вытаскивая из сумки свитер и натягивая его через голову. В подземельях было прохладно — простая мера предосторожности при работе со сверхреактивными котлами. Пытаясь просунуть голову через высокую горловину свитера и, понятное дело, ничего при этом не видя, она вдруг споткнулась о выступающий камень и крепко за что-то схватилась, чтобы не упасть.

– Сделайте одолжение, мисс Грейнджер, сморите под ноги. Нам ни к чему чтобы староста школы врезалась в Кубок по квиддичу, особенно в этом сезоне, когда очевидно, что он достанется Слизерину, – Снейп возник из ниоткуда, и, спрятавшись под свитером, Гермиона вся съёжилась и мечтала провалиться сквозь землю. Почему, когда он поблизости, она всегда выглядит дурой? Её голова показалась из горла свитера, а вот буйные волосы частично остались внутри. Гермиона смущённо смотрела на Снейпа, продолжавшего держать её за плечо, пока не убедился, что она вернула равновесие.

– Простите, – пролепетала она.

– Конечно, – больше Снейп по дороге в подземелья и словом не обмолвился. Лишь когда они добрались до класса Зельеварения, он снял охранные заклинания с двери и произнёс: – После вас, мисс Грейнджер.

Гермиона первой вошла в кабинет и положила сумку на свою парту, на секунду нырнув внутрь за мантией, которую тут же надела. Она повернулась лицом к Снейпу, скрестившему руки на груди и весьма непринуждённо прислонившемуся бедром к её парте.

*****

 

Снейп смотрел, как Гермиона застёгивает мантию. Жаль, что всё скрывает этот свитер. Пожалуй, оно и к лучшему. Он решительно отбросил эти мысли в сторону.

— Вашу руку, мисс Грейнджер, — произнёс он ровно так же, как прошлым вечером. Гермиона без слов вложила свою руку в его ладони. Как и предполагал Снейп, отметина совсем исчезла. Он провёл кончиком пальца по нежной коже: от ожога не осталось и следа, даже на ощупь место ничем не отличалось от окружающей кожи. И блестяшек не видно.

— Блёсток больше нет? — уточнил он.

Гермиона старалась не встречаться с ним взглядом. Любопытно. Хотя, наверное, ему стоило этого ожидать.

— Думаю, их больше не будет... Одна, правда, вылетела за ужином, как раз когда совсем исчезло сиреневое пятно.

— И какой формы?

— Сердце.

— Хмм, — задумавшись, он по-прежнему отстранённо поглаживал её руку. Когда наконец он поднял взгляд, то увидел, что Гермиона, закусив губу, заворожённо смотрит на их соприкасающиеся руки, а её щёки залиты румянцем.

— Га... Гарри сказал, что ему больше нравились снежинки, — запинаясь, проговорила Гермиона и вызволила свою руку. Снейп заметил, как румянец спустился ниже, забираясь под ворот свитера. Гермиона спрятала ладони, скрестив руки на груди. — Что мы будем сегодня делать, сэр?

— Как вам предложение изучить вашу... эээ... Конфету? — он смотрел на неё как всегда сверху вниз.

— А есть выбор? — спросила она.

— Либо это, либо выдворять из кладовки писки — так что, да, выбор есть, — уголки губ Снейпа чуть изогнулись кверху, и он отошёл от парты. — Разумеется, всегда остаются ещё котлы, которые надо почистить.

Гермиона резко выдохнула.

— Я думаю, что выберу Конфету, сэр, — её проворные пальчики быстро вытащили волосы из горловины свитера и наспех соорудили шиньон, закрепив его старым пером. — Мне принести её?

Первым заданием Гермионы было подробно описать палочке Снейпа, как она варила это зелье. Он был впечатлён её исследованием, тем, как она подобрала ингредиенты и определила порядок и временные рамки для добавления каждого из них в котёл. Не раз он прерывал её и ставил под сомнение её выбор. И каждый раз, со всё возрастающей уверенностью Гермиона отстаивала свои решения. Не даром ведь она стала старостой школы, несмотря на то, что была из Гриффиндора, а у гриффиндорцев, как известно, храбрости всегда больше, чем мозгов. Наконец она закончила диктовать и отошла на шаг назад просмотреть, что записала палочка. Дважды пришлось стирать и поправлять количество ингредиентов и время. В итоге Гермиона осталась довольна.

Расположившись на стуле позади мисс Грейнджер, Снейп в полном молчании разглядывал её изящную шею. Тонкие волосы у основания головы, слишком короткие, чтобы тоже попасть в шиньон, смягчали очертания шеи и практически умоляли, чтобы к ним прикоснулись. Нежные мочки ушей были чуть заметны из-под волос. Снейп на мгновение прикрыл глаза, а затем вновь сосредоточился на доске.

*****

 

— …а потом произошёл тот... несчастный случай, и эта штука засветилась и разнесла мой котёл вдребезги, — подытожила Гермиона. — Это потому, что я перестала помешивать зелье и тушила огонь на вашем сюртуке. — Она обернулась и обнаружила Снейпа, вольготно расположившимся на стуле, вытянув свои длинные ноги, сюртук был расстёгнут, руки сложены за головой. Выглядел он, как волшебник на магловском пляже. Внимание его было сосредоточено на доске, и Гермиона улучила момент скользнуть взглядом по его стройному телу, облачённому под сюртуком в чёрную шёлковую рубашку с воротником-стойкой.

— Я как раз собирался спросить у вас кое-что по поводу того небольшого инцидента, — протянул он, оторвавшись от созерцания записей на доске и посмотрев ей в глаза, когда она только подняла взгляд от пряжки его ремня в виде змеи. Одна бровь сардонически поползла вверх. Гермиона покраснела.

Она приказала себе собраться. Тушение того пламени, по крайней мере изначально, было целиком и полностью вызвано благородными мотивами.

— Сэр, — начала она и быстро продолжила, пока решимость её не покинула. — Мне доводилось прежде видеть, что может натворить бальзам Невилла, так что я не хотела, чтобы вы — или кто-нибудь другой — пострадали. Кроме того, я знала, что Гарри и Рон вспомнят про жабросли. Не хочу, чтобы вы думали, что это была шутка или... — мужество оставило её, и Гермиона умолкла, уставившись на ботинки Снейпа, туда, где была заметна полоска тёмно-зелёных носков — между ботинками и узкими брюками. Не чёрные. А ведь она была готова поспорить, что Снейп носил чёрные носки.

— Да, не сомневаюсь, — он резко поднялся на ноги. Гермиона шагнула назад. — Но вообще-то, мисс Грейнджер, мне бы хотелось узнать, почему вы продолжили... скажем так... исследовать мои брюки, когда пламя уже потухло.

Гермиона выпрямилась. Не напрасно Сортировочная Шляпа отправила её в Гриффиндор. Лицо стало почти малиновым, однако она достойно держалась, когда Снейп подошёл ближе и безжалостно посмотрел на неё сверху вниз.

— Сэр, профессор Снейп, сэр, вы всегда учили нас, что самое важное в эксперименте — это наблюдение. Я... я... наблюдала... на мой взгляд, интересную реакцию, мне стало любопытно. — Гермиона встретилась с ним взглядом и не отвела глаз. Губы дрожали, глаза блестели от подступавших слёз, которым она не собиралась, просто не могла давать волю.

А потом, к её немалому удивлению, Снейп улыбнулся.

Не ухмыльнулся, нет.

Это была искренняя улыбка.

— Ну что ж, хорошо, — сказал он. — Продолжим? Давайте, несите вашу Конфету, а затем захватите всё необходимое для анализа, пока я буду возвращать вашему творению его первоначальный размер.

Глава пятая. Полный крах.

Мерлин, Мерлин, Мерлин, что же она натворила? Она бежала без остановки до самого портрета Полной Дамы, которой выкрикнула пароль: «Павлиньи перья».

Полная Дама внимательно на неё посмотрела.

– Ты сегодня припозднилась, дорогая. И выглядишь как-то странно.

– Пожалуйста, просто откройте проход, – прошептала Гермиона. Полная Дама цыкнула и отъехала в сторону. Гермиона пробралась внутрь, стараясь не привлекать ничьего внимания в гостиной, и взлетела по ступенькам в спальню с такой скоростью, словно на кону стояла её жизнь.

Оказавшись в безопасности своей комнаты, Гермиона прислонилась спиной к двери и начала с досады биться об неё головой.

– Глупая, глупая, глупая курица, – приговаривала она на каждый удар затылком. – С тем же успехом можно теперь складывать вещи, ловить Ночного рыцаря и ехать домой. Снейп после такого ни за что не позволит мне оставаться в школе.

Живоглот, свернувшись клубком на её подушке, поднял морду и замурлыкал. Гермиона бессильно выпустила из рук сумку, и та с грохотом упала на пол.

– Ох, Глотик, – вздохнула она. – Я поцеловала своего профессора! Поцеловала профессора Снейпа, поцеловала, ПОЦЕЛОВАЛА!

Она осознавала, что скоро её ждут большие неприятности, но не могла заставить себя хоть капельку пожалеть о содеянном. Даже письмо из Хогвартса, когда-то известившее о предстоящих семи годах в школе волшебства и чародейства, занимало лишь блёклое второе место рядом с прикосновением Мастера Зелий.

Живоглот лениво потянулся, перебрался на более прохладное место на подушке и вновь свернулся уютным клубочком. Хозяйка, по всей видимости, не собиралась его кормить, так зачем тогда напрягаться и вслушиваться в её причитания?

Гермиона сбросила ботинки, сняла мантию, свитер, рубашку и брюки и села на край кровати, глядя на своё отражение в зеркале, которое, к счастью, тоже дремало. Она не думала, что готова выдержать его унизительные комментарии. Взгляд упал на грудь, которую она высвободила из простенького девчачьего бюстгальтера: соски отвердели, и она положила на неё руки. Гермиона вглядывалась в собственные глаза в отражении, но едва ли видела перед собой лохматую девчонку — перед ней заново предстала сцена в подземельях, словно она сейчас была там и смотрела, как двое мешают зелье. Наблюдала за тем, как рука Снейпа направляет её собственную, поправляя технику и поглаживая её пальцы, сжимавшие ложку.

Девушка в её видении запрокинула голову на грудь Снейпа. Её волосы цеплялись за пуговицы на его сюртуке, но всё, что сейчас имело значение, – это прикосновения руки к её коже. Гермиона тронула шею своими холодными пальцами. В её видении голова Снейпа склонилась к её макушке, его дыхание — уже само по себе изысканная ласка, казалось, профессор борется с собой и пока сопротивляется. Но вот волнующие ощущения, желание и страсть взяли верх, и он прижался щекой к её лицу. Она чувствовала в нём этот жар и обернулась поцеловать его. Он так её желал. Гермиона даже не открывала глаза — нашла его губы, повинуясь лишь безотчётному инстинкту. Он позволил поцеловать себя. Не ответил — только до боли сжал рукой её кисть, помешивая зелье (каким-то причудливым образом они умудрились не пропустить ни одного раза), но и не оттолкнул.

Перед глазами вновь была девушка в отражении зеркала. Гермиона дотронулась холодными пальцами до своих губ.

– Он не может меня исключить, – медленно произнесла она, осмысливая ситуацию. – Он хотел этого точно так же, как я.

Тугой узел в животе немного ослаб. Значит, ей не обязательно покидать Хогвартс, однако впереди ещё остаток семестра, и это не считая двух последних взысканий у Снейпа.

Гермиона через голову натянула ночную сорочку, забралась под одеяло и натянула его до подбородка. Она так устала, что почти тут же погрузилась в полудрёму. Руки сами скользнули ко всё ещё напряжённым соскам. Остатки сознания зацепились за фразу, брошенную Лавандой пару недель назад: «Итак... каково это, раздевать Снейпа? ». Мысли принялись блуждать вокруг этой идеи, а пальцы — в трусиках, касаясь горячего и влажного бугорка. Гермиона Грейнджер, староста Хогвартса, мечтала о профессоре Снейпе и о его по волшебству исчезающих сюртуке и брюках (она тогда же и придумала их), лаская себя до тех пор, пока последняя мысль не вознесла её на самый пик наслаждения и окончательно не сморила в сон — охрипший голос Снейпа, шептавший на ухо её имя:

– Гермиона.

– Гермиона. Гермиона! – толчок локтем под рёбра в исполнении Гарри оторвал её от созерцания на тарелке яичницы с помидорами. – Сейчас начнётся Трансфигурация, пора идти. Ты даже не притронулась к завтраку, да и выглядишь ужасно.

Был четверг. А значит после Транфигурации шла Гербология, а следом — сдвоенные Зелья. Мерлин всемогущий, как ей это пережить? Прошлой ночью в тишине и безопасности своей спальни, размышляя о Снейпе, она чувствовала себя смелой и решительной. А при отрезвляющем свете дня, со Снейпом, сидевшим в считанных ярдах от неё за преподавательским столом и презрительно разглядывавшим свой тост, стало понятно, что у неё проблема.

Большая проблема.

– Я плохо себя чувствую, – отозвалась Гермиона. – Просто отвратительно.

– Возможно, тогда тебе стоит пойти в Больничное крыло. Я скажу МакГонагалл, что...

– Мадам Помфри тут не поможет, Гарри. Надо просто перетерпеть, вот и всё.

Она встала, подхватила сумку с книгами и пошла мимо преподавательского стола к выходу. Боковым зрением ей было видно Снейпа — он даже не взглянул на неё, и на мгновение она почувствовала накатившее разочарование. Рон и Джинни обступили её по бокам, хихикая, как садовые гномы, и втроём они зашагали прочь из Большого зала. Гарри задумчиво плёлся за ними, глядя прямо на Снейпа.

Сдвоенное Зельеварение началось плохо. Гермиона отправилась за котлом, которым пользовалась с тех пор, как прежний взорвался, и за свежими ингредиентами. На полке рядом с котлом стоял флакон с зелёной, немного студенистой жидкостью. Раскрыв от удивления рот, она уставилась на находку, затем взяла её с полки, открыла и осторожно вдохнула. Да. Да, именно так должно было пахнуть её зелье, если бы удалось его закончить. Верхняя нотка входящего в его состав бумсланга ударила в нос. После всего, что произошло вчера вечером, Снейп таки доварил зелье без неё.

Она закупорила флакон и, прижимая его к груди, с сияющими глазами повернулась к сидевшему за своим столом профессору Снейпу.

– Профессор, – выдохнула она, – вы... вам удалось...

– Будьте любезны, возьмите котёл и займите своё место, мисс Грейнджер. И не задерживайте мой класс снова. — На короткое мгновение он встретился с ней взглядом, а затем посмотрел вниз и лёгким щелчком смахнул с мантии пылинку. Этот насмешливый тон привёл её в замешательство — почему-то она забыла, каким её профессор был на самом деле. Будто один-единственный поцелуй способен преобразить такую жабу. – Поставьте зелье туда, откуда его взяли. И полагаю, мисс Грейнджер, вам лучше выбрать себе другую тему для исследования.

– Но... — начала было горячо протестовать она.

– Миона, – возбуждённо прошептал Невилл, опасно наклонившись на табурете, чтобы дёрнуть её за мантию. – Пожалуйста... ты только опять навлечёшь на всех нас неприятности.

Бросив мрачный взгляд на Невилла и столь же мрачный взгляд в спину профессора, Гермиона с силой поставила флакон обратно на полку, рывком схватила котёл и резко плюхнулась на стул, прекрасно осознавая, что привлекает всеобщее внимание.

– Десять баллов с Гриффиндора за небрежное отношение к инвентарю, мисс Грейнджер, – прорычал Снейп. – Класс, работать. Для тех из вас, у кого на сегодняшний день нет личного проекта, задание такое. Вы будете варить самое эффективное средство для очистки стен от слизи флоббер-червей. В инструкции пропущено два ингредиента, вам необходимо определить, какие именно, и добавить их в нужное время.

Гермиона невидящим взором уставилась в котёл и провела в этом состоянии половину урока. Другую тему для исследования, надо же. И это когда уже пришло время тестировать готовое зелье! Как Снейп может ей в этом отказать? Да как он смеет?

Невилл продолжал периодически на неё нервно поглядывать.

– Гермиона, ты что, не собираешься варить сегодняшнее зелье? Времени остаётся мало.

– Нет, не собираюсь. Чихать я хотела на эту слизь.

Несколько человек за ближайшими столами повернули к ней головы. Всезнайка Грейнджер отлынивает от задания? Тогда, наверное, того и гляди, соплохвосты скоро превратятся в милых пушистиков.

Когда прозвенел колокол, произошло то, чего она больше всего боялась: Снейп окликнул её.

– Мисс Грейнджер, задержитесь.

Гнев подкреплял её храбрость. Гарри и Рон поддержали подругу сочувствующими взглядами и ушли, Рон успел жестом показать, что они дождутся её в коридоре. Гермиона выпрямилась и повернулась лицом к Снейпу.

– Сэр, – тихо произнесла она.

– Я принял решение отменить ваши взыскания, мисс Грейнджер. Мы закончили.

Она выжала из себя остатки мужества и посмотрела ему в глаза.

– Профессор Снейп, я хочу протестировать зелье. Оно готово. Оно пахнет, как должно. Оно будет работать, я уверена, что будет. Прошу, позвольте мне попробовать. Помогите мне. Мы зашли так далеко, и прошлым вечером вы закончили зелье, когда я... когда я не смогла этого сделать, и...

– Нет, мисс Грейнджер. Направьте своё рвение в другое русло. – Снейп долго не сводил с неё своих тёмных глаз, и Гермиона поняла: тем самым он говорит, что профессор здесь он, и никакой надежды нет.

Она сделала глубокий вдох и попробовала ещё раз:

– Пожалуйста. Повторения моего... вчерашнего... поведения не будет.

По крайней мере, он не стал над ней насмехаться. Слабое утешение, но хотя бы к ней относятся как ко взрослому человеку.

– Верно, не будет. Как я уже сказал, мы закончили.

Она прожигала его взглядом ещё пару мгновений, а затем развернулась на каблуках и ушла. Она уже не увидела, как Снейп прикрыл глаза и потёр переносицу, словно испытывал боль. Не видела она и того, как он положил свои длинные пальцы поверх нагрудного кармана, где мирно покоилось маленькое колечко, сплетённое из шести её каштановых волос, снятых с пуговиц сюртука.

Конец

Вашу руку, мисс Грейнджер

12345678910Следующая ⇒

Поделиться: